Андреа Рикье
Источник: MarketWatch
Перевод: Fomag.ru
26 июля 2020 г.
«Вряд ли человек, решивший посвятить свою жизнь изучению фондового рынка, не имеет хоть малой доли азартного инстинкта», – считает Малкиел.
Существует не так много книг об инвестировании, которые остаются актуальными в течение 40 лет после первой публикации. Книга Бертона Малкиела «Случайная прогулка по Уолл-стрит», впервые опубликованная в 1973 году и вышедшая теперь в двенадцатом издании, является одной из них.
Вывод Малкиела о том, что краткосрочные колебания на рынках делают акции непредсказуемыми и что индивидуальным инвесторам разумнее вкладывать большую часть своих денег в индексные фонды помог разжечь десятилетний бум пассивного инвестирования.
В связи с пандемией коронавируса, ударившей по рынкам, Малкиел, который также является главным директором по инвестициям в Wealthfront, рассказал MarketWatch о своих мыслях по поводу последствий масштабного стимулирования экономики Федеральной резервной системой, возможной смерти пассивного инвестирования и увеличения количества дейтрейдеров-миллениалов.
Приведенное ниже интервью было отредактировано для большей ясности.
Marketwatch
Вы наиболее известны тем, что написали «Случайную прогулку по Уолл-Стрит», в которой утверждаете, что инвесторам, как правило, лучше покупать и удерживать ценные бумаги, а не пытаться преследовать определенные стратегии или делать краткосрочные шаги. Как вы относитесь к тому, что инвесторы, в основном молодые, обращаются к спекулятивной торговле, чтобы хоть как-то развлечься в период глобальных локдаунов?
Малкиел
Я считаю, что сейчас для многих торговля на рынке – простая замена азартным играм. Знаете, в каком-то смысле мне это понятно. Вряд ли человек, решивший посвятить свою жизнь изучению фондового рынка, не имеет хоть малой доли азартного инстинкта. Я признаю, что сам ходил на скачки, сидел за столами в Лас-Вегасе и Атлантик-Сити, поэтому не думаю, что есть что-то плохое в азартных играх для развлечения.
Проблема, которую я вижу, заключается в том, что это диаметрально противоположно инвестированию. Для меня инвестирование означает покупку и удержание, как вы и сказали. Главная мысль моей книги сводится к тому, что гораздо лучше покупать не отдельные акции, а индексный фонд. Заниматься дейтрейдингом и при этом верить в то, что вы инвестируете, – вот что я считаю абсолютно неправильным. Скорее всего, в итоге это приведет к катастрофическим последствиям.
Все свидетельствует о том, что дейтрейдеры в большинстве своем теряют деньги. Дело не в том, что не получится сделать деньги на азартных играх, я сам выигрывал время от времени. Но в долгосрочной перспективе это проигрышная стратегия.
Marketwatch
Существует мнение о том, что крупные компании, которые способствовали росту популярности индексного инвестирования – Vanguard, BlackRock и State Street Global Advisors – получили чересчур большую власть, чрезмерный контроль над рынком из-за огромного масштаба активов, которыми они владеют. Они также оказывают значительное влияние на исходы голосований акционеров. Что вы об этом думаете?
Малкиел
Один из аргументов заключается в том, что у них слишком много контроля, что они разрушат рынок, и рынок больше не будет эффективным, потому что в отличие от активных менеджеров, которые пойдут и проведут исследования по отдельным компаниям, индексные фонды просто скупят все. Они будут вкладывать больше денег в компании с самой большой капитализацией, поэтому деньги уйдут в Apple и Microsoft, независимо от того, хорошие ли это компании, что приведет к нарушению распределения капитала.
Это совершенно неверная точка зрения. Хотя в бизнесе фондов взаимного инвестирования индексные фонды составляют около половины от общего числа, существует множество активных управляющих, хедж-фондов и частных инвесторов, покупающих отдельные акции. Индексные фонды не влияют на оценки рынка. Если в Apple и Microsoft вложено слишком много денег, а некоторые акции при этом недооценены, поверьте мне, инвесторы обратят на это внимание.
Всегда найдутся люди, которые думают, что могут победить рынок. Это очень хорошо оплачиваемый бизнес. Люди скажут: инвестируйте в наш активно управляемый фонд или наш хедж-фонд, потому что мы собираемся найти недооцененные фирмы. Индексных фондов может быть намного больше, и рынок все равно будет функционировать нормально.
Нет никаких сомнений в том, что индексные фонды оказывают огромное влияние на голосование. Те три, о которых вы упомянули, на самом деле обладают значительным количеством голосов в конкретных компаниях. Я думаю, что правильно ставить вопрос о контроле. Они голосуют по таким вопросам, как вознаграждение и поддержка руководства.
Основное внимание они обращают на производительность, но это относительная производительность. Здесь все дело в том, что, к примеру, United показывает более успешные результаты, чем Delta, а не в том, что бизнес United силен сам по себе. Это накладывает большую ответственность на управляющих индексными фондами – они должны голосовать разумно и таким образом, чтобы это было полезно для акционеров.
В каком-то смысле им нужно прикладывать больше усилий, потому что если вы активный менеджер и вам не нравится то, как идет бизнес компании, вы просто продаете. Управляющие индексными фондами не могут просто продать. У них есть больший стимул следить за адекватностью размеров вознаграждений. Возможно, в прошлом они не уделяли достаточного внимания голосованию, хотя следовало бы. Думаю, теперь они понимают, в чем заключается ответственность. Могут ли они делать свою работу еще лучше? Наверное, да.
Marketwatch
Что вы думаете о том, что на фоне разрушительной пандемии настанет момент, когда активные менеджеры докажут эффективность своих стратегий и активное управление вернется в моду?
Малкиел
Мне всегда нравился этот аргумент, но он абсолютно неверен. В начале каждого года появляются предположения о том, что настал год активного управления. В связи с пандемией настало время для активного управления.
У нас есть очень хорошие данные по этому вопросу: каждый год Standard & Poor’s публикует отчет SPIVA (S&P Indexes Versus Active), и каждый год индекс превосходит по доходности активных менеджеров. Каждый год от 2/3 до 70% активных менеджеров теряют деньги. У тех, кому удается выигрывать в течение одного года, не получается повторять свои успехи в следующем году. Нет никаких свидетельств того, что в каки-то годы активное управление показало лучшие результаты. Нет никаких доказательств, что из-за COVID-19 настало время для активного управления.
Marketwatch
Как вы относитесь к влиянию действий Федеральной резервной системы на финансовые рынки? Не привело ли вмешательство ФРС к искажению моделей риска и вознаграждения?
Малкиел
Я не думаю, что в этом есть какая-то проблема. Многие пишут о разрыве между реальной экономикой и фондовым рынком, потому что фондовый рынок растет, а реальная экономика разрушается. Здесь речь идет не только о действиях Федеральной резервной системы, но и Европейского центрального банка, Банка Японии, они вкладывают триллионы долларов в стимулирование экономики.
Во всем мире существует огромное количество долгов, которые продаются по отрицательным процентным ставкам. Ставки в США не отрицательные, но десятилетние казначейские облигации застряли примерно на уровне 60-70 базисных пунктов. В долгосрочной перспективе акции возвращали 10%, а облигации – 5% в год. Допустим, это правильная премия за риск. Так что, если процентные ставки равны нулю, доходность акций составит 5%. Будущая доходность будут намного ниже.
Если говорить о правильности политики регулятора, я не думаю, что у Федеральной резервной системы был выбор, учитывая необычный характер этой рецессии или даже депрессии. Предпринятые действия были необходимы, чтобы не допустить полного краха экономики в результате остановки производства. Но, конечно, это произвело огромный эффект.
Marketwatch
Мы как раз подошли к разговору о доходности облигаций и инфляции. Понятно, что после финансового кризиса 2008 года мы вступили в период низкой доходности на длительный срок. Можно ли сказать, что отныне доходность будет низкой всегда?
Малкиел
Это очень интересный вопрос. Будет ли возможно, когда мы окажемся по другую сторону пандемии, изменить курс? Федеральная резервная система очень, очень медленно разворачивала часть своего баланса после кризиса 2008-2009 годов и не так уж и много успела до того, как пришлось останавливаться. Вопрос будет заключаться в следующем: когда после COVID-19 мы вернемся к нормальным экономическим условиям?
И есть ли вероятность, что при таком огромном количестве ликвидности, циркулирующей по всему миру, наш длительный период мягкой инфляции или даже дефляционных тенденций, как в Японии, может закончиться? Не думаю, что кто-то из нас знает ответ, но на месте долгосрочного инвестора я бы отнесся скептически к словам о том, что инфляция мертва и ее больше никогда не будет.
Учитывая количество ликвидности, накапливающейся по всему миру, вполне возможно, что на нас обрушится давление со стороны инфляции. Конечно, не в 2020 или 2021 году и, вероятно, даже не в 2022 году, но я не из тех, кто будет доказывать, что инфляция мертва навсегда.
Marketwatch
С другой стороны, это может быть признаком того, что мы находимся в ловушке ликвидности.
Малкиел
Скорее всего, мы находимся в ловушке ликвидности. Аргумент Ларри Саммерса заключается в том, что количество сбережений в мире зашкаливает. На сегодняшний день это, безусловно, правильная модель и, возможно, она будет таковой в течение некоторого времени в будущем. Но нельзя сказать, что так будет всегда. Хотя нет никаких сомнений в том, что существует избыток сбережений, американцы недавно получили $3 трлн в виде пакета стимулов, и, судя по новостям в СМИ, получат еще $1-$2 трлн. Фискальные органы, безусловно, делают все возможное, чтобы противодействовать чрезмерной экономии.
Такая ситуация характеризует мир сегодня, но, с другой стороны, если мы столкнемся с инфляционным давлением, люди могут начать тратить довольно быстро. Мне достаточно лет, чтобы помнить, когда люди беспокоились об инфляции. Нужно быть очень осмотрительными, потому что мы, экономисты, делаем ужасную работу по прогнозированию экономики в долгосрочной перспективе. Мы определенно можем добиться смены режима.
Marketwatch
Что сложившаяся ситуация означает для традиционного портфеля акций и облигаций 60/40?
Малкиел
Я не думаю, что портфель должен состоять на 60% из акций и на 40% облигаций. Вместо этого лучше прибегнуть к обширной диверсификации. Я рекомендовал бы сократить количество облигаций. Речь не о том, что вам не нужны какие-то безопасные активы или активы с фиксированной доходностью, но, возможно, есть лучший способ получить ее, чем через облигации. На самом деле, облигации сейчас не обеспечивают доход и в долгосрочной перспективе могут означать реальный риск, потому что, если мы столкнемся с инфляцией, доходность будет расти, а цены на них – снижаться.
Что же можно сделать? Позвольте мне предложить несколько стратегий. Одна из них – привилегированные акции. Вы можете купить привилегированные акции хорошего качества, скажем, в такой компании, как JPMorgan Chase или AT&T. Вы получите доходность в размере 5%, а по действующему налоговому законодательству налог меньше, чем налог на проценты по облигациям.
Можно купить привилегированный ETF и получить дивидендную доходность в размере 5,5%. Или, например, подумать о покупке высококачественных дивидендных (обыкновенных) акций. Скажем, IBM. Дивиденды компании полностью покрываются денежным потоком, дивидендная доходность составляет около 5,5%. Verizon приносит 5%. У компании были сложности, но ее бизнес постепенно восстанавливается.
Marketwatch
Чем вы занимались в период локдаунов?
Малкиел
Я пишу. Я по-прежнему вхожу в состав некоторых советов директоров. Я полностью разобрался в Zoom. Я начал смотреть фильмы на HBO и Turner Classic Movies. У меня появилась возможность снова посмотреть «Касабланку», которую я не видел с детства.
Комментариев нет »
В любое время: