Н. Грегори Мэнкью
18 мая 2013 г.
Источник: The New York Times
Перевод для AssetAllocation.ru
В последние нескольких недель, когда фондовый рынок достигал новых максимумов, я вспоминал о моей 85-летней матери.
“О’Кей, Мистер Умник, – часто спрашивает она меня, – какие акции мне сейчас следует купить?”
Впервые она задала мне этот вопрос, когда я был студентом Принстонского университета по специальности «Экономика». Затем она спросила меня повторно, когда я был аспирантом Массачусетского технологического института, получая степень доктора экономических наук. И она регулярно задавала этот вопрос в течение последних трех десятилетий, когда я был профессором экономики в Гарварде.
К сожалению, она никогда не была довольна моими ответами, которые обычно уклончивы. Ничто из набора инструментов экономистов не делает нас хорошими выборщиками акций.
Тем не менее мы, экономисты, написали бесчисленное количество исследований о фондовом рынке. Вот краткое изложение того, что нам известно:
РЫНОК БЫСТРО ОБРАБАТЫВАЕТ ИНФОРМАЦИЮ.
Одна из известных теорий фондового рынка – гипотеза эффективных рынков – объясняет, почему отвечать на вопрос моей матери было бы глупо. Если бы я знал что-нибудь хорошее о компании, эта новость была бы включена в цену акций еще до того, как у меня появилась бы возможность что-то предпринять. Если у вас нет экстраординарной проницательности или инсайдерской информации, вы должны исходить из того, что никакая акция не является лучшей покупкой, чем любая другая.
Эта теория привлекла внимание общественности в 1973 г. с публикацией книги «Случайная прогулка по Уолл-стрит» экономиста из Принстона Бертона Г. Мэлкила. Он предположил, что так называемые опытные управляющие капиталом не окупаются, и рекомендовал инвесторам покупать недорогие индексные фонды. Большинство экономистов, которых я знаю, следуют этому совету.
ДВИЖЕНИЕ ЦЕН ЧАСТО НЕОБЪЯСНИМО.
Даже если изменения цен на акции непредсказуемы, как предполагает теория эффективных рынков, мы должны быть в состоянии объяснить эти изменения постфактум. То есть мы должны быть в состоянии идентифицировать новости, которые вызывают рост и падение цен на акции. Иногда это возможно, но чаще нет.
В 1981 году Роберт Дж. Шиллер, постоянный автор этой колонки и профессор экономики в Йельском университете, опубликовал в American Economic Review работу под названием «Не слишком ли сильно изменяются цены на акции, чтобы их можно было оправдать последующими изменениями дивидендов?» Он утверждал, что цены на акции слишком изменчивы. В частности, они колебались гораздо больше, чем это можно было бы объяснить рациональной оценкой основных фундаментальных показателей.
Работа Шиллера вызвала бурю споров. Мое изучение последующей академической литературы показывает, что его выводы, хотя и не все его методы, пережили споры. Цены на акции, кажется, живут своей собственной жизнью.
Сторонники рыночной рациональности теперь говорят, что цены на акции изменяются в ответ на изменение премии за риск, хотя они и не могут объяснить, почему премии за риск движутся именно так. Другие предполагают, что рынок движется в ответ на иррациональные волны оптимизма и пессимизма, которые Джон Мейнард Кейнс называл «животным духом» инвесторов. Любой из этих подходов на самом деле является лишь признанием незнания экономистов причин, которые движут рынком.
ВЛАДЕНИЕ АКЦИЯМИ – ХОРОШАЯ СТАВКА.
В первую очередь крупные, зачастую необъяснимые колебания цен на акции могут удерживать от владения акциями. Многие американцы, включая некоторых обладателей значительных финансовых активов, вообще избегают акций. Но поступать таким образом – ошибка, поскольку риск владения акциями полностью вознаграждается.
В 1985 г. Раджниш Мехра и Эдвард К. Прескотт, которые сейчас работают в Университете штата Аризона, опубликовали в журнале Monetary Economics статью под названием «Премия за акции: загадка». Они отметили, что в течение длительного периода времени акции приносили в среднем примерно на 6 процентов в год больше, чем безопасные активы, такие как казначейские векселя. По их словам, эту большую премию трудно объяснить стандартными экономическими моделями. Конечно, акции сопряжены с риском, поэтому никогда нельзя быть уверенным, что вы получите эту премию, но они не настолько рискованны, чтобы оправдать столь высокий ожидаемый доход.
С момента публикации статьи экономисты добились некоторого ограниченного прогресса в объяснении премии за акции. В любом случае, большая премия убедила большинство из нас в том, что акции должны быть частью финансового плана каждого. Я распределяю 60 процентов своих финансовых активов в акции.
Особенно хорошей сделкой акции могут оказаться сегодня. Согласно недавнему исследованию двух экономистов из Федерального резервного банка Нью-Йорка, с учетом низкого уровня процентных ставок, премия за акции сейчас является самой высокой за последние 50 лет. /речь про время публикации статьи – 2013 г. – прим. переводчика/
ДИВЕРСИФИКАЦИЯ НЕОБХОДИМА.
Каждый раз, когда компания переживает катастрофический спад – например, Enron или Lehman Brothers, – появляются сведения о сотрудниках, которые держали большую часть своего состояния в акциях компании. Эти истории заставляют экономистов рвать на себе волосы. Если и есть что-то, что мы знаем наверняка, так это то, что разумное управление финансами требует диверсификации.
Итак, если у вас есть более 5 процентов активов в какой-либо одной компании, позвоните своему брокеру и продайте. В противном случае вы подвергаете себя дополнительному риску без дополнительного вознаграждения.
РАЗУМНЫЕ ИНВЕСТОРЫ МЫСЛЯТ ГЛОБАЛЬНО.
Один из широко задокументированных провалов диверсификации – это то, что экономисты называют предпочтением домашних рынков. Люди склонны вкладывать непропорционально большие средства в свою страну.
Большинство экономистов придерживаются более глобальной точки зрения. На Соединенные Штаты приходится чуть менее половины мирового портфеля акций. Поскольку Европа, Япония и развивающиеся рынки не идут в ногу с Соединенными Штатами, имеет смысл инвестировать и за рубежом.
Это возвращает меня к вопросу моей матери: если бы я мог выбрать только одну акцию для покупки, что бы это было? Теперь я предложил бы что-то вроде биржевого фонда Vanguard Total World Stock, торговля которым началась в 2008 году. Вы можете получить низкую стоимость и максимальную диверсификацию в одном пакете. Возможно, это не так увлекательно, как пытаться выбрать следующий Apple или Google, но ночью вы будете спать лучше.
Н. Грегори Мэнкью — профессор экономики Гарварда.
Комментариев нет »
В любое время: