10 мыслей от легендарного инвестора Джека Богла

Хезер Лонг
Источник: CNN Money
8 марта 2017 г.
Перевод для AssetAllocation.ru

Инвестиционная легенда Джон «Джек» Богл рассказал о президенте Дональде Трампе, Уоррене Баффете и, конечно же, инвестициях в обширном интервью с CNN Money.

Вот полная стенограмма интервью из 10 вопросов с основателем и главой Vanguard:

1. Уоррен Баффет только что в своем последнем ежегодном письме назвал вас «героем» для инвесторов. Как вы на это отреагировали?

Джек Богл: Для меня это стало неожиданностью. У нас хорошие отношения. Всего месяц назад он согласился поддержать мое новое издание книги «Little Book of Common Sense Investing» («Руководство разумного инвестора»). Мы с ним периодически общаемся. Я что-то пишу, и он быстро отвечает мне в течение получаса или быстрее. У нас большое взаимное уважение друг к другу.

Я остаюсь все тем же самым человеком, каким был и до того, как Баффет назвал меня героем. Я все еще считаю себя ребенком, который просто пытается поступать правильно. Я основал компанию, сутью которой была простота. Я выбрал бизнес-модель, которую никогда раньше не пробовали, и беспрецедентную стратегию, ориентированную на индексные фонды. У меня никогда не было ни малейшего интереса к построению колосса, и я был слишком глуп, чтобы понять: если вы даете инвесторам лучшее из всего, что они когда-либо видели, чтобы купить фондовый рынок и владеть им вечно, тогда вы построите колосса, нравится вам это или нет.

Я доволен всем этим. Я не считаю себя героем, но, может быть, всего лишь может быть, может потребоваться герой (вроде Баффета), чтобы узнать героя. Эта реплика привлекла много внимания. Никто не написал мне, чтобы сказать, что я придурок. Мне почти 88 лет. 21 год назад я перенес пересадку сердца. Это так волнительно — жить долго и видеть, как все это происходит.

2. Вы сказали, что прямо сейчас не чувствуете себя «супер уверенно» в отношении рынка и экономики. Почему нет?

Джек Богл: Я не чувствую себя супер уверенно в отношении фондового рынка. По любым историческим меркам, он весьма высоко оценен. Я использую мультипликатор цена-прибыль (price-earnings, PE) — хороший показатель оцененности, хотя и не идеальный. Он показывает 26 прибылей. /Мультипликатор PE показывает количество годовых прибылей предприятия или совокупности предприятий в индексе, необходимых, чтобы окупить текущую цену акций – прим. переводчика/ Это очень много. В долгосрочной перспективе нормой считается скорее 16 или 17 прибылей.

Я – строгий оценщик. Я использую фактическую прибыль за прошлый год. И я использую отчетную прибыль. Я использую прибыль из отчетов за прошлый год. А Уолл-стрит, конечно же, использует прогнозируемую прибыль на этот год. Поэтому у них получается PE 16. Поэтому, если вы спросите меня, я не супер уверен в 26. Если же вы спросите кого-нибудь с Уолл-стрит, они скажут, что они супер уверены в 16. Цифры — это числа.

Мы не знаем, какие будут прибыли в этом году. Они могут вырасти. Поживем – увидим. Я не знаю. Но я могу сказать, что в этом году экономике будет трудно вырасти больше чем на 2,5%. И сложно представить, что прибыль корпораций будет расти еще быстрее. В конечном счете, за последние 100 лет корреляция между прибылью (после налогообложения) и ВВП составляла 98%. Поэтому мои суждения основываются на долгосрочной статистике.

Меня не слишком заботит, что будет с рынком сегодня. Если вы — долгосрочный инвестор, ваша главная ставка на то, что в 2027 году ВВП будет значительно выше, чем сегодня. Вот и все. Я — апостол простоты. Это проистекает из стратегии индексного фонда Vanguard: купить американский бизнес и владеть им вечно, при минимальных затратах на владение. Это необычайно простая стратегия и математика являются долгосрочными.

3. Вы сказали, что политика президента Трампа «плоха для общества». Что Вы имеете в виду? Что Вас беспокоит?

Джек Богл: Я не возьму на себя смелость давать советы президенту. Но я говорю об этих вещах вообще. Все, что увеличивает разрыв между богатыми и бедными — плохо для нашего общества. Это плохо для нашего общества и плохо для нашей экономики и фондового рынка.

Следующее, что меня беспокоит — это все, что увеличивает расовые различия в нашей стране. Это плохо для нашего общества, но также плохо и для нашей экономики и для наших рынков.

И все, что снижает наш бастион против коммунизма — НАТО, — плохо для нашей экономики и плохо для наших рынков.

И все, что препятствует свободной международной торговле, также плохо для нашего общества и плохо для нашей экономики.

Как мне кажется, разумный подход пока в определенной степени преобладает. Неизвестно, до какой степени он будет продвигать эти позиции по НАТО и т.д. Сейчас он смотрит на НАТО уже в гораздо более благоприятном свете. Я не знаю, что из всего этого выйдет. Но мы не можем оторвать потребности и интересы общества от потребностей и интересов экономики и нашего фондового рынка.

Если вас это беспокоит, вы захотите вести себя более осторожно. Я не сокращал свои позиции в акциях. Я делаю это только в экстремальных ситуациях. Я держу примерно 50% в фонде индекса облигаций Vanguard и 50% в фонде индекса акций Vanguard. Я никогда не владел акциями за пределами США. Еще в своей первой книге в 1993 году я говорил, что вижу особые риски в международных акциях: валютный риск, институциональный риск, суверенные риски. Я не вижу потенциала роста, который мог бы сравниться с США. Я очень верю в США. По этой же причине Уоррен Баффет покупает индексный фонд S&P 500, а не индекс всего мира.

С 1993 года S&P 500 (VOO) вырос примерно на 800%. Международный индекс MSCI EAFE (VEA) вырос на 280%. Я не могу сказать, будет ли происходить ли то же самое в будущем, или нет. Но я не против того, чтобы поставить на США. Половина доходов и прибылей американских компаний приходит из-за границы. Я ни в коем случае не сторонник изоляции «Америка прежде всего». Это была моя позиция тогда, и это моя позиция сейчас. И в этом моя проблема. Я никогда не занимал никаких позиций, поэтому многие думали, что это глупо и неправильно.

4. Каковы Ваши взгляды, как ребенка иммигрантов, на иммиграционную политику Президента?

Джек Богл: Мои бабушка и дедушка по линии Богла прибыли из Шотландии в 1868 году. Мои предки по линии Армстронга иммигровали в 1705 году. Они управляли фермой в Индиане. Мы все — дети иммигрантов. Открытая иммиграция хороша для экономики. Я не имею в виду просто открыть двери и опустить шлюзы. Я думаю, что дисциплина необходима, но я не думаю, что она должна основываться на религии.

Удивительно, мы не хотим привозить террористов в эту страну, но я где-то читал, что вероятность быть убитым террористом примерно равна вероятности поскользнуться в ванной и умереть от этого.

5. Считаете ли вы, что фондовый рынок находится в состоянии пузыря?

Джек Богл: Я не думаю, что это пузырь. Я думаю, что это весьма высокая оценка, но это не пузырь. Пузырь мы имели в 2000 году, с компаниями хайтека и новой экономикой. Акции выросли до 38 прибылей. Вот это был пузырь.

Пузырь, как я его определяю, — это когда рыночная стоимость акций значительно превышает внутреннюю стоимость корпораций. Это непросто измерить. Поэтому вы можете получить как недооцененность, так и переоцененность. Вообще говоря, если оценки не являются экстремальными, мне не кажется хорошей идеей действовать на их основе. Выход из рынка может быть хорошей идеей, но кто это на самом деле может знать? Когда вы продаете, кто-то другой покупает. Это реальность. При этом вам еще нужно решить, когда наступит время вернуться. Я не в состоянии сделать это. Я не знаю никого, кто мог бы это сделать. И я не знаю никого, кто знает кого-либо, кто делал это успешно. Это не очень хорошая стратегия.

Конечно, на рынке есть риск. Существует риск пандемии, болезней, ядерной войны, религиозной войны. Все эти вещи действительно вызывают тревогу. Но я не знаю, как защитить себя от этого. Если будет ядерная война, то неважно, владеете ли вы акциями или облигациями.

6. Вы сказали, что видите, как США входят в период более низких доходностей фондового рынка. Что же делать инвесторам?

Джек Богл: Если вы посмотрите на историю рынка, то средняя дивидендная доходность была 4,5%. Сейчас она 2%, поэтому вычтите 2,5% из будущей доходности. Если вы посмотрите на рост прибыли, средний показатель составлял около 5%. Я думаю, что трудно ожидать роста прибыли на 5% в будущем. Вот откуда берется инвестиционный доход. Спекулятивный доход — это процентное увеличение или уменьшение объема рынка, возникающее в результате переоценки акций. Мне трудно представить, что он окажется выше по итогам десятилетия, но я вполне готов отказаться от своих представлений. Это может как произойти, так и не произойти. Но шансы на то, что это не произойдет, огромны. Когда соотношение PE выше 20, 80% времени доходность за десятилетие оказывалась ниже, чем раньше. Это не 100% уверенность, но это здравый смысл.

Я говорю людям: не подглядывайте [в свою выписку с пенсионного счета]. Не открывайте эту выписку до тех пор, пока не выйдете на пенсию. Когда вы выйдете на пенсию и откроете эту выписку, у вас будет так много денег, вы, вероятно, упадете в обморок.

Чудо сложных процентов, особенно если вы можете устранить тиранию сложных затрат, — приводит к сказочным результатам. В это сложно поверить. Один из юристов первого индексного фонда Vanguard, адвокат андеррайтеров нашей компании, решил купить 1000 акций индексного фонда Vanguard S&P 500 (VFINX) по 15 долларов за акцию. То есть он вложил 15’000 долларов. В октябре мы отметили нашу 40-ю годовщину, и он принес с собой свою выписку. После уплаты налогов его $15’000 превратились в $963’000 долларов. Это просто очень хорошая доходность рынка, последовательная приверженность курсу, и сложный процент. Это не чудо.

Доходность не будет столь же хорошей в будущем. За этот период была среднегодовая доходность 11%. Мы вряд ли получим 11% в будущем. Скорее похоже на 4% или 5% по акциям. И облигации также не слишком привлекательны. Корреляция между текущей доходностью при покупке на рынке облигаций и 10-летней доходностью составляет 92%. Как же может быть иначе? Таким образом, рынку облигаций будет очень повезет, если доходность составит 2,5% или 3%.

7. Вы активно защищали Фидуциарное Правило, защищающее рядовых инвесторов. Администрация Трампа уже отложила его вступление в силу и может полностью отменить его. Почему это ошибка?

Джек Богл: Я совершенно не представляю, что собирается делать администрация. По правде говоря, я не уверен, что администрация сама знает, что она собирается сделать. Вы пытаетесь регулировать вещи, которые в принципе невозможно урегулировать. Насколько Фидуциарное Правило, как принцип, звучит просто замечательно – это то, что не вызывает сомнений – настолько же сложна его реализация. Например, можно обсуждать ослабление требований к ведению учета. Но я верю, что это правило сохранится, и не может быть чересчур мягким.

Я сделал на эту тему обзор для Нью Йорк Таймс. Таймс снабдила его заголовком: «Интересы клиентов — на втором месте». Это не выглядит хорошей идеей – отодвинуть клиентов на второй план. Я бы не хотел говорить клиенту: «Ваши интересы – на втором месте». Я думаю, что это правило сохранится, и инвесторы поймут это, и пойдут в компанию, у которой фидуциарная обязанность находится во главе повестки дня. Это экономит время и деньги инвесторов.

8. Многие говорят, что Америке угрожает пенсионный кризис, из-за того, что люди не накопили достаточно денег. Как нам улучшить нашу нынешнюю систему?

Джек Богл: Во-первых, наверное, почти половина нашего населения просто не в состоянии откладывать. Если вы получаете $20’000 в год, а кто-то говорит, что вам нужно отложить 15%, то это звучит смешно. Это хорошая идея, но вам придется зависеть от Социального Обеспечения. Я убежден, что Социальное Обеспечение было – и остается – хорошей инвестицией. Оно защищает. Это защита от роста стоимости жизни. Вы не сможете передать свой капитал, но это очень хороший план для всех нас. Особенно для людей, которым нечего откладывать. Я не говорю, что жизнь на Социальном Обеспечении будет легкой, но это реальность.

Для остальных главное в том, что мы перешли от пенсионного плана с установленными суммами выплат (defined benefit-oriented retirement plan) к пенсионному плану с установленными суммами взносов (defined contribution pension plan). Определенное преимущество тает с каждым годом. Теперь мы определили план взносов, но он основывается на плане сбережений – дополнительной экономии – не пенсионном плане. Что нам нужно сделать, так это перестроить план сбережений так, чтобы он выглядел как пенсионный план с установленными взносами. Таким образом, это означает установление ограничений на изъятие денег. Это означает, что в систему должны входить только инвестиционные фирмы, которые работают с низкими издержками, поскольку издержки убийственны для среднего инвестора.

Мы должны предоставить инвесторам вариант лучше, чем обычные взаимные фонды. Поэтому в системе должно быть больше дисциплины для сбережений и меньше затрат. Реальная доходность сбалансированного портфеля может составить 2,5% или 3,5% [в будущем]. Если вы ожидаете 10% доходности, историческую доходность, а рынки дают вам 3% или 4%, то у вас ужасный дефицит. Сегодняшний рынок оценен достаточно высоко, я думаю, он вполне оценен. Мне трудно представить, что он еще вырастет, хотя все может случиться! Я был на рынке уже 65 лет. Трудно познать непознаваемое.

9. Вы были жестким критиком хедж-фондов. Есть ли какой-нибудь резон кому-то когда-либо их покупать?

Джек Богл: Нет никаких резонов кому-либо захотеть купить средний хэдж-фонд. Это дилемма. Вы могли бы купить фонд хедж-фондов, который просто накручивает сборы и делает вас беднее. Всегда будут хорошие хедж-фонды. Но рейтинг постоянно меняется. Хедж-фонд №1 в следующем году станет хедж-фондом №50. Хедж-фонды выходят из бизнеса с угрожающей скоростью. Подумайте только: с 2009 по 2016 год хедж-фонды зарабатывали 5% в год. Наш сбалансированный индексный фонд акций и облигаций заработал 10,1% в год. Вам может повезти с выбором хедж-фонда. Но везение — это не формула успеха инвестиций.

10. Вы стали предвестником революции индексного инвестирования. Есть две большие проблемы, о которых я часто слышу: 1) индексные инвесторы пассивны, и не контролируют, что делают руководители и компании, и 2) есть опасность слишком высокой корреляции на рынке. Как вы реагируете на этих критиков?

Джек Богл: Крупные институциональные инвесторы намерены начать играть гораздо более значительную роль в корпоративном управлении. Это относится к Vanguard, BlackRock и State Street. Генеральный директор JPMorgan Джейми Димон собрал их всех вместе. У них есть декларация о принципах для долгосрочных инвесторов в акции. Это не конец, но это неплохое начало.

Социальная ответственность и корпоративная ответственность состоят в том, чтобы компании работали в интересах акционеров. Речь идет не о том, чтобы говорить компаниям, как им управлять собой, но я думаю, что подход, основанный на невмешательстве, которого мы раньше придерживались, давным-давно закончился. Мы постепенно движемся к гораздо более активному участию в корпоративном управлении, мы — институциональные инвесторы.

Что касается всех этих корреляций, то я не знаю, что сказать по этому поводу. Я не думаю, что это имеет большое значение. Все, что делают индексные фонды, это нейтрализуют определенное количество акций на фондовом рынке. Когда я в 1970-х годах пришел в бизнес, оборачиваемость фондового рынка составляла около 25% в год, а не около 250%, как сейчас. Если даже проиндексировать половину рынка, 250% снизится до 125%. Это все равно в 5 раз больше, чем раньше.

Нет, индексация — это вовсе не марксизм, как утверждают некоторые. Это была глупая статья [от исследователей инвестиционной фирмы Bernstein]. Крайне неточная. Пусть жалуются. Хотелось бы, чтобы у них были более серьезные жалобы. Если вы с Уолл-стрит, то вам не нравится идея индексации. Но когда бабуля приходит к вам и говорит: «Вы биржевой брокер, что мне делать с моими деньгами?» Вы говорите: вложиться в индексный фонд. Поверьте, в значительной степени так и происходит.

Бонус: какой следующий тренд в инвестиционной индустрии?

Джек Богл: Простота была правильным способом поведения, с тех пор, как трейдеры стояли под Платаном в далеком 1792 году и занимались бизнесом на мостовых Нью-Йорка. Математика осталась все той же. Доходность бизнеса создается корпорациями. Весь вопрос в том, как эта инвестиционная доходность распределяется между Уолл-стрит и Мэйн-стрит /Здесь: рядовые инвесторы, противопоставляемые банкирам и брокерам с Уолл-стрит – прим. переводчика/. Когда Уолл-стрит получает меньше, Мэйн-стрит получает больше.

Рост индексации является частью общего изменения в том, как люди думают об инвестировании. Уолл-стрит – это все о распределении доходов между инсайдерами и аутсайдерами. Когда аутсайдеры просыпаются, они несут свои деньги в компании, делающие для них правильные вещи. Они будут владеть диверсифицированным портфелем по низкой цене и держать этот портфель всегда. Это так просто и так скучно. Но вам не будет скучно, когда вы откроете вашу выписку со счета в день своего выхода на пенсию.

Перевод для AssetAllocation.ru
Запрещается копирование текста без разрешения администрации сайта.

---

---

---

Комментариев: 6 »